sometimes we take chances, sometimes we take pills
Цілую ту, що п’є
Із мене знов і знов
Вона отак міняє
Трунок на любов
Я буквально физически чувствую, как какой-то кусочек меня цементируется где-то внутри. Я как бы со всеми и открыта, но внутри я закрываюсь. Склеиваюсь скотчем собственных сомнений, раздумий и разочарования. Это пройдет, совсем скоро, ну или не очень, в зависимости от того, насколько сильно было. Все же, человеческий фактор, такой предсказуемый и такой жестокий, срабатывает на все сто процентов. Как и извечные мудрости. Закон жизни, хуле.
Я могу предсказать, к чему это приведет. Чувства лучше законсервировать на трепетном этапе их первичного переживания. Когда дымка приятных иллюзий и самообмана еще не развеялась, и человек кажется прекрасным, лишенным всех недостатков, предстающим в наиболее выгодном свете. Жаль, что у меня этот этап уже прошел. И сейчас немного сложнее, потому что вот так замораживать в себе часть себя, неотъемлемую и привычную, больно до безумия.
I'm addicted to the way I feel when I think of you (с)
Знаешь, что такое настоящая ирония? Это когда ты несчастен, но несчастье подмерзло уже и покрылось льдом. Потом живой слой, кусок души — и снова лед. И так много раз. А сверху, на мерзлоте, под холодным солнцем распускаются белые цветы иронии. (с) - вот это про меня сейчас. Оно так же подмерзает и леденеет. А сверху - ну, что ж, я сомневаюсь, что во мне могут расти цветы. Сорняки максимум.
Больше никаких писем.
Із мене знов і знов
Вона отак міняє
Трунок на любов
Я буквально физически чувствую, как какой-то кусочек меня цементируется где-то внутри. Я как бы со всеми и открыта, но внутри я закрываюсь. Склеиваюсь скотчем собственных сомнений, раздумий и разочарования. Это пройдет, совсем скоро, ну или не очень, в зависимости от того, насколько сильно было. Все же, человеческий фактор, такой предсказуемый и такой жестокий, срабатывает на все сто процентов. Как и извечные мудрости. Закон жизни, хуле.
Я могу предсказать, к чему это приведет. Чувства лучше законсервировать на трепетном этапе их первичного переживания. Когда дымка приятных иллюзий и самообмана еще не развеялась, и человек кажется прекрасным, лишенным всех недостатков, предстающим в наиболее выгодном свете. Жаль, что у меня этот этап уже прошел. И сейчас немного сложнее, потому что вот так замораживать в себе часть себя, неотъемлемую и привычную, больно до безумия.
I'm addicted to the way I feel when I think of you (с)
Знаешь, что такое настоящая ирония? Это когда ты несчастен, но несчастье подмерзло уже и покрылось льдом. Потом живой слой, кусок души — и снова лед. И так много раз. А сверху, на мерзлоте, под холодным солнцем распускаются белые цветы иронии. (с) - вот это про меня сейчас. Оно так же подмерзает и леденеет. А сверху - ну, что ж, я сомневаюсь, что во мне могут расти цветы. Сорняки максимум.
Больше никаких писем.