sometimes we take chances, sometimes we take pills
Последние пару недель моей жизни проходят совершенно непредсказуемо и совсем не так, как я планировала. Но кто сказал, что жизнь всегда должна быть предсказуемой?
Моя комната, такая уютная и пустая с тех пор, как Юля съехала, сейчас больше напоминает вокзал - у меня новая сожительница. Марта есть споко, но жить так, как она, я, наверное, никогда не привыкну. И не уверена, что хочу привыкать.
Вечера - это трип-хоп, Нирвана, Эми Вайнхауз, беспорядочные пакеты на полу и кровати, марихуана, сизые занавески табачного дыма, грязная посуда, тяжелый воздух, заставленные полки. Это вязкая, тягучая, липкая хандра, которую приходится смывать с себя, тщательно сдирая мочалкой вместе с кожей. Это приходы, затяжной истерический смех, расфокусированный взгляд и тотальный ступор на следующее утро. Это давящая безысходность - и я чувствую себя бесконечно усталой, обессиленной, апатичной. Потому что оно - всюду, оно окружает меня, опутывает коконом, и минуты одиночества кажутся спасением, быстрым глотком воздуха, который долго в легких не держится.
Это страшно. Она называет мою комнату тюрьмой и я соглашаюсь, но только потому что мы видим эти вещи по-разному. И меня все сильнее охватывает панический страх того, что это никогда не закончится. Каким бы привлекательным не выглядело со стороны. Я хочу спасительный сентябрь, я хочу вынырнуть и не погружаться. Хотя еще в конце августа мелькает, вспыхивает краткая и призрачная надежда.
Я не хочу на дно. Я верю, что и не попаду.
Моя комната, такая уютная и пустая с тех пор, как Юля съехала, сейчас больше напоминает вокзал - у меня новая сожительница. Марта есть споко, но жить так, как она, я, наверное, никогда не привыкну. И не уверена, что хочу привыкать.
Вечера - это трип-хоп, Нирвана, Эми Вайнхауз, беспорядочные пакеты на полу и кровати, марихуана, сизые занавески табачного дыма, грязная посуда, тяжелый воздух, заставленные полки. Это вязкая, тягучая, липкая хандра, которую приходится смывать с себя, тщательно сдирая мочалкой вместе с кожей. Это приходы, затяжной истерический смех, расфокусированный взгляд и тотальный ступор на следующее утро. Это давящая безысходность - и я чувствую себя бесконечно усталой, обессиленной, апатичной. Потому что оно - всюду, оно окружает меня, опутывает коконом, и минуты одиночества кажутся спасением, быстрым глотком воздуха, который долго в легких не держится.
Это страшно. Она называет мою комнату тюрьмой и я соглашаюсь, но только потому что мы видим эти вещи по-разному. И меня все сильнее охватывает панический страх того, что это никогда не закончится. Каким бы привлекательным не выглядело со стороны. Я хочу спасительный сентябрь, я хочу вынырнуть и не погружаться. Хотя еще в конце августа мелькает, вспыхивает краткая и призрачная надежда.
Я не хочу на дно. Я верю, что и не попаду.
-
-
06.08.2014 в 22:56А она. Так нельзя. Уже говорила тебе об этом.
Надеюсь она не надолго, или до сентября не так долго.
Эй, ты справимся, мы. Вместе, верно? Все не будет плохо.
Не забывай, у тебя чудесная улыбка и надо дарить ее миру каждый день.
-
-
10.08.2014 в 22:44Но такой образ жизни для меня очень утомителен. Я уже молчу о том, как потом наутро выглядят эти приходы после травы и как жалко смотрится со стороны.
Ладно, что там, до сентября действительно не так уж много осталось.)
-
-
11.08.2014 в 09:24Но на самом деле это уже гиблий случай и гиблый человек, как бы печально и жестоко это не звучало.
Со всем справимся и дотерпим=*
-
-
11.08.2014 в 10:13