sometimes we take chances, sometimes we take pills
Кажется, теперь я знаю, что такое безумие. Не сладко-приторное, каким его привыкли описывать глупые подростки, а настоящее, от которого можно свихнуться. Просто когда все так безнадежно, ты перестаешь замечать плохое. И тогда на вопросы "Как дела?" с улыбкой отвечаешь "Как всегда, нормально". И боянистая фраза о том, что "хочется, чтобы кто-нибудь сказал "Ответь правду"" уже не кажется такой затертой.
Я не знаю, что со мной происходит, но такое угнетенное настроение у меня впервые. Это не то, что было год назад, хотя тогда безнадега была еще та. Сейчас все как-то по-другому. Странно и горько.
Я чувствую, как у меня садится голос и слипаются глаза. И мечтаю выспаться, хотя я и так разленилась - хуже некуда. Все дело в том, что я теперь не знаю, что отвечать на вопрос Виталика: "В чем ты видишь смысл жизни?" Потому что я его не вижу. Не депрессивно-истерически, а вполне спокойно - я его не вижу.
Но если так посмотреть - у меня же все здорово, правда-правда. Честно. Это пройдет - я говорю себе так всегда. Это всегда проходит, рано или поздно.
Я не знаю, что со мной происходит, но такое угнетенное настроение у меня впервые. Это не то, что было год назад, хотя тогда безнадега была еще та. Сейчас все как-то по-другому. Странно и горько.
Я чувствую, как у меня садится голос и слипаются глаза. И мечтаю выспаться, хотя я и так разленилась - хуже некуда. Все дело в том, что я теперь не знаю, что отвечать на вопрос Виталика: "В чем ты видишь смысл жизни?" Потому что я его не вижу. Не депрессивно-истерически, а вполне спокойно - я его не вижу.
Но если так посмотреть - у меня же все здорово, правда-правда. Честно. Это пройдет - я говорю себе так всегда. Это всегда проходит, рано или поздно.